Максим Эдуардович Шарапов — поэт, писатель, профессиональный журналист. Родился в 1968 году. В детстве жил в Москве и в Германии. Окончил филологический факультет МПГУ имени В.И. Ленина. Автор книги «В тени московского мэра» (2019), сборника рассказов «Без дураков» (2019), романов «Альма-матер» (2021) и «Прикосновение к Николь» (2024). Член Союза писателей России и Союза журналистов России. Лауреат премии мэра Москвы в области журналистики. Лауреат премии Союза журналистов России «Золотое перо России» в номинации «Золотая полка российской журналистики» за роман «В тени московского мэра» (2020). Лауреат премии профессионального признания Института Пушкина за вклад в продвижение русского языка в номинации «За сотрудничество в сфере образовательных проектов» (2021).
Беседовала: Екатерина Кадасова.
Когда вы впервые почувствовали тягу к литературе? Был ли какой-то момент или событие, которое подтолкнуло вас к писательству? Может быть, школьные уроки или учителя сыграли роль в выборе будущей деятельности?
Со школьными учителями литературы мне не повезло, уроки были скучные. И я даже представить себе не мог, что когда-нибудь ко мне придут стихи и проза. Но мой отец, Эдуард Шарапов, писал художественно-исторические книги, посвящённые советской разведке и контрразведке, а в нашем доме часто собирались его друзья литераторы. Среди них была Зоя Воскресенская, Яков Аким, Юрий Коваль, Радий Погодин. Читали стихи, пели песни, обсуждали писательские новости и мальчишкой я всё это, конечно, впитывал.
А в 17 лет я поступил на филологический факультет московского педагогического института и впервые, по-настоящему, влюбился. И хотя чувство моё не стало взаимным, соединение этих двух событий открыло для меня мир литературы. Сами собой начали писаться стихи, появилось ни с чем не сравнимое ощущение творчества. Потом я как-то поставил на проигрыватель случайную в нашей семье пластинку Брамса, и когда заиграл его первый концерт для фортепьяно с оркестром, сознание моё опять изменилось. С тех пор книги, великая музыка и собственное творчество стали частью моей жизни.
Правда, проза пришла ко мне значительно позже. Несколько раз я к ней подступался и бросал. Черновики уничтожал. Всё казалось банальным, давно написанным, а повторяться не хотелось. Портал в прозу открыла другая любимая женщина. После знакомства со своей женой Ольгой у меня уже были опубликованы сборник рассказов и несколько романов.
Вы окончили МПГУ. Почему вы поступили на филологию, а не журналистику, если в последующем связали свою карьеру со СМИ?
Не поверите, но поступал я на исторический факультет, а о журналистике тогда даже не помышлял. Экзамены сдал, но проходных баллов не добрал. Расстроился, конечно, а через пару дней меня и ещё человек 40 таких же мальчишек-неудачников пригласили на встречу с ректором. И он предложил нам без дополнительных экзаменов перейти на филфак. Таким способом руководство института хотело разбавить традиционно девичий факультет и у них получилось. На нашем курсе было столько романтики!
Через несколько месяцев я перестал мечтать о профессии историка и никогда не жалел, что остался на филфаке. Теперь я понимаю, что это была одна из подсказок судьбы.
Что помогает больше в писательском деле: филологическое образование или журналистский опыт, или всё вместе? Расскажите, какое преимущество вам это дает?
В журналистику меня тоже затянуло случайно. В период распада Советского Союза появилось много новых независимых средств массовой информации и профессиональных журналистов не хватало. Мои однокурсники легко устраивались работать в газеты, журналы, на телевидение. Меня пригласили в информационное агентство «Интерфакс», с которого и началась моя карьера журналиста.
Филологическое образование дало мне потрясающую базу. Я познакомился с русской и мировой литературой, которую до сих пор продолжаю изучать и перечитывать. Мне кажется, это важно для любого писателя, который мечтает сделать что-то серьёзное. Не зная классику, невозможно двигаться вперёд. Для меня это аксиома.
Пренебрежение к литературе, проверенной временем, часто приводит к тому, что современный писатель, претендуя на оригинальность на самом деле повторяется в идеях, героях, психологических портретах. Лично я, при работе над своими книгами, часто чувствую: вот такой поворот уже где-то был, такой диалог встречался. И стараюсь избегать повторов, пытаясь ткать собственный неповторимый литературный холст.
И если филологическому образованию я благодарен за литературный кругозор, то информационная журналистика научила меня кратко и ёмко формулировать свои мысли. Писать просто о сложном нелёгкая задача.
На вашем сайте указано, что вы — поэт, писатель, профессиональный журналист. Какая из этих ипостасей многограннее и сложнее? И какому жанру в своем творчестве вы отдаете бо́льшее предпочтение?
Многие журналисты на меня, возможно, обидятся, но я не считаю журналистику творчеством, а только ремеслом, которому можно научить. Вот и я научился. Теперь эта профессия кормит меня уже несколько десятилетий.
Настоящее творчество — это всегда чуть измененное сознание, особенный взгляд на мир и внутренний драматизм, передающийся всем подлинным произведениям искусства. Это врожденное состояние, которое может развиться или угаснуть, но, если его нет, лучше заниматься чем-то другим.
А ещё для писателя очень важен собственный жизненный и чувственный опыт. Наблюдательность, которая впитывает разные словечки, бытовые сценки и дух целых эпох. Вспомните классиков — они не были «ботаниками». Проигрывались в карты, без памяти влюблялись, стрелялись на дуэлях, воевали. Жили! И потом эти впечатления становились частью литературного наследия.
Стихи для меня прежде всего чувственная матрица, которая тянет за собой смысловую историю. Проза, наоборот, сначала перемешивает мысли, а потом запускает движение чувств. Сам я начинал с поэзии и постепенно, не сразу, пришёл к прозе. Сейчас стихи пишутся редко, работать с прозой интереснее. Но внутреннего противоречия между этими литературными стихиями я не чувствую. Эмоции, живущие в моих стихах, позже проступают и получают развитие в рассказах и романах. Для меня это неразрывный процесс, хотя со стороны, наверное, почти незаметный.
Вы работали в журналистском пуле мэра Москвы, а ваш роман «В тени московского мэра», удостоенный премии «Золотое перо России» в 2020 году, был написан во многом по мотивам закулисья столичной власти. Расскажите подробнее, как ваш опыт работы в журналистике повлиял на стиль и тематику литературных произведений?
Роман «В тени московского мэра» стал первой попыткой написать что-то масштабное, крупнее рассказа или повести. На рубеже веков я работал корреспондентом в журналистском пуле мэра Москвы Юрия Лужкова и многое видел за парадным фасадом городской власти. Сидел на закрытых совещаниях, слышал частные разговоры, летал в командировки с чиновниками. И мне захотелось передать общее настроение той московской эпохи, показать, как принимались решения, какие мысли бродили в головах людей, отвечавших за развитие столицы.
Но книга не только об этом. Все события показаны глазами молодых журналистов, которые не просто работали при мэрии, но и влюблялись, в тайне от всех пили вино в исторических интерьерах московских генерал-губернаторов и вместе с известными людьми попадали в смешные истории. В романе вообще много юмора, и всё что там описано правда, хотя, конечно, события показаны через призму моих личных впечатлений. Некоторые люди, став героями романа, на меня рассердились, другие, наоборот, обиделись, что не нашли себя на страницах. Бывает и так.
А для меня эта книга стала собственной школой писательского мастерства. На ней оттачивался будущий стиль, умение выстраивать сюжет, раскрывать психологию персонажей.
Планируете ли вы заниматься исключительно писательством? Как думаете, возможно ли сейчас автору зарабатывать на жизнь только пером? С какими проблемами он может столкнуться?
Знаете, я бы с удовольствием занимался только писательством, есть несколько замыслов, которые хочется успеть реализовать, но литературная деятельность не приносят мне приличного дохода. На одни роялти не проживешь и семью не прокормишь.
Я пишу некоммерческую интеллектуальную прозу, спрос на которую всегда меньше, чем на развлекательную беллетристику. И хотя в моих романах сильная романтическая линия и динамический сюжет, но большинство читателей видят в книгах только развлечение, а не совместный с автором мыслительный процесс. И обижаться на это не стоит, так было всегда.
Чтобы зарабатывать нужно быть в мейнстриме, а сейчас это фэнтези, исторические детективы, лёгкая псевдо-психологическая проза, нон-фикшн. Я с уважением отношусь к тем, кто работает в этих жанрах. Если книги приносят деньги — замечательно, но для меня литературный заработок история вторичная. Мне хочется, чтобы мой читатель задумывался над вечными темами, которые раздвигают сознание и лечат душу.
С какими трудностями вы столкнулись на пути к первой публикации? Что помогло их преодолеть?
Сложности, наверное, традиционные для всех начинающих писателей. Редакторы не отвечают на звонки и письма, критики неохотно читают незнакомых авторов. В «толстые» журналы можно попасть только по рекомендации.
Потом я понял, что большинство издательств — это просто бизнес. Они стремятся в первую очередь заработать, а не искать новые литературные имена. Это хорошо видно и сегодня, когда издатели предлагают популярным блогерам написать книгу, рассчитывая, что их аудитория станет потенциальными покупателями. И в таких случаях художественный уровень издания большого значения не имеет.
Но я всегда помнил, что нахожусь в хорошей компании классиков, чьё творчество поначалу тоже «не заходило». А потом издатели кусали локти, не разглядев, например, Джоан Роулинг. Сколько миллиардов уже заработал её Гарри Поттер?
И я продолжал работать. Издавал бумажные книги, размещал электронные версии, записывал аудио версии с известными артистами, например, Александром Клюквиным и Кириллом Радцигом. И постепенно обо мне стали писать книжные блогеры, появилась своя читательская аудитория.
В радиоэфире «Комсомольской правде» вы рассказывали о названии книги «Без дураков»: «Это такой сатирический шарж, что ли, на современное общество, которому, как мне кажется, иногда полезно смотреться в зеркало, чтобы измениться в лучшую сторону». Как мне показалось, Ваш ответ похож на эпиграф к «Ревизору»: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». Как вы относитесь к творчеству Гоголя? Близко ли оно вам?
Гоголя я люблю. Его удивительный, неповторимый язык можно «пить», наслаждаясь вкусом каждого слова. Герои Николая Васильевича образны и до сих пор актуальны, а сатирическое настроение некоторых книг заставляет горько улыбаться.
В моём творческом портфеле немного сатирических произведений. Небольшая повесть «Без дураков», написанная в основном диалогами, это такой литературный шарж на современных менеджеров. И, как принято говорить в таких ситуациях, все совпадения там абсолютно случайны, хотя, признаюсь, мои журналистские наблюдения даром не пропали. Образы получились собирательными, и я часто слышу от людей, прочитавших «Без дураков», что они знакомы с прототипом какого-то персонажа. Называют мне и конкретные корпорации, и даже фамилии людей, про которых я никогда не слышал.
Для автора это, конечно, огромный комплимент. Значит, удалось почувствовать и переложить на сатирический язык некоторые психологические штрихи современного общества и, может быть, кто-то, разглядев себя в этом зеркале, попробует измениться.
Как вы относитесь к современному литературному процессу? Какие тенденции кажутся наиболее важными и перспективными?
Знаете, я считаю, что вдумчивое чтение книг — это совершенно особый мыслительный процесс, аналогов которому не существует. Человеческий мозг при чтении работает и развивается на уровне образного мышления, а это высшая психическая деятельность человека. Никакими комиксами, сериалами, спектаклями и даже самыми крутыми фильмами по классическим произведениям вы работу рассудка над книгой не замените. Но это касается только серьёзной литературы, которая заставляет читателя задуматься, переосмыслить собственные поступки. А таких книг много не бывает. Они как крупинки золота, намытые веками человеческой литературной деятельности.
Сейчас вокруг много «однодневной» литературной шелухи. Она заполняет полки магазинов, электронные библиотеки, ярмарки. Создаёт шум презентаций, дискуссий, комментариев под постами. Иногда поверхностность этой какофонии раздражает, но я понимаю, что такая «литературная движуха», в которой вертятся писатели, издатели, читатели, блогеры, и есть то самое сито, которое постепенно отсеет всё лишнее, пустое и сохранит для потомков действительно умные книги, открывающие новые грани человеческого восприятия мира.
Это и есть, на мой взгляд, главная тенденция любой писательской эпохи, потому что сейчас никто не знает, какой суп варится в литературном котле. И только потом критики назовут его каким-нибудь общим термином, как назвали уже, например, классицизм, романтизм или реализм. Но это будет потом.
А ещё литературные предпочтения для меня — это своеобразный код «свой-чужой». Если человек говорит мне, что Гончаров для него слишком скучен, а Ремарк слишком печален, поэтому такие книги читать не стоит — значит, литературный код у нас с ним совсем разный.
Ваши книги часто отражают специфику современной жизни. Как вы выбираете темы для романов и рассказов?
Многие писатели пишут свои книги по заранее продуманному плану, в котором уже расчерчены сюжетные линии, характеры главных и второстепенных героев. Я так писать не умею. Главным стержнем моих книг является определенная идея, которая как тайфун, раскручиваясь, вбирает в себя разные мысли, наблюдения, личный опыт. Так постепенно рождаются герои, наполняющие сюжет, но я никогда не знаю, как поведет себя тот или иной персонаж, чем закончится произведение. И мне это нравится, потому что я сам развиваюсь и меняюсь одновременно с написанием книги. Рождаются новые ощущения, интересные ассоциации и, закрывая последнюю страницу рукописи, я уже немножко другой человек.
Для меня важно, чтобы вместе со мной развивался и читатель, не только следовал за увлекательным сюжетом, сопереживал героям, но и открывал для себя что-то новое. Моя проза не имеет никакого отношения к фантастике, но я пытаюсь показывать существующую реальность под необычным углом зрения и внимательно слежу за современными научными тенденциями. Пытаюсь рассказывать о сущностях, которые часто скрыты под поверхностью обыкновенных житейских забот, но оказывают сильнейшее влияние на нашу жизнь.
Например, в моём новом романе «Прикосновение к Николь» авантюрные и романтические линии переплетаются с поиском разгадки влияния различных энергий на судьбы конкретных людей и человечества в целом.
Как вы справляетесь с творческими кризисами, подвержены ли им? И где черпаете вдохновение?
Кризисы у всех есть. Я в это время бросаю писать, беру паузу и стараюсь отвлечься на другие дела. Путешествую, читаю книжки, встречаюсь с друзьями. За грибами очень люблю ходить. Накапливаю творческую энергию и соскучившись возвращаюсь к своим рукописям. А вдохновение — оно вокруг нас и всегда непредсказуемо. Иногда это может быть улыбка любимой женщины, а в другой раз — упавшая с дерева шишка.
Есть ли у вас ритуалы или привычки, связанные с процессом написания произведений?
Конечно, есть! Но я вам не признаюсь…
Автор статьи: Кадасова Екатерина.
.jpg)
